- Ханс... кто?
Широ совершенно не помнит, кто такой этот Ханс Эйслер. И не потому, что его совершенно не интересовало имя странного художника. Он не помнит ни того дня, когда его спасли из очередной передряги, не помнит и того, как он расплатился за услугу. Единственное, что осталось в воспоминаниях, - это те картины, которые он успел рассмотреть в его доме. Единственные картины на памяти Ши, поскольку остальные интересовали его настолько мало, что забывал он о них еще при здравой памяти.
Еще один кусок прошлой жизни, из которого не извлечь толку. И еще одно стечение обстоятельств, сыгравшее свою роль в его исчезновении.

- А, этот лицемерный ублюдок...
Улыбка на лице Широ растянулась такая широкая, словно ему только что выдали купон на освобождение из клуба. При упоминании имени доктора Сайто в его голове тут же появляются картины жестокой расправы с оным элементом его и без того не радужной жизни, которую тот ему активно портит. Куро умудрился стать ему настоящим врагом, это талант надо иметь.
Буря ненависти, ярости, злобы - вот что он чувствует, стоит только завидеть его белый халатец неподалеку, и сдерживать этот коктейль ему подчас просто невозможно. Делает падлу при первой же удачной и неудачной возможности, огрызается, с завидной периодичностью пытается его прикончить или хотя бы как следует избить.
Никогда не признается в этом, ни себе, ни тем более ему, но вполне ощутимо его опасается, боится, понимая, что при должном желании тот может так покопаться в его мозгах, что останется потом всю жизнь слюни пускать, но от этого только еще активнее и упрямее упирается, считая, что показать слабость в его присутствии хуже смерти.