Широ (Shiro)/Ши.
Настоящее имя – Эшес (Эш), но оно безвозвратно забыто и неизвестно никому, кроме старых знакомых и некоторых ученых.

23 года.

Мужской.

Бисексуален, универсал

Что видят люди, которые смотрят на Широ?
Сам бы он сказал, что 68кг или 180см не очень качественного мяса, раз уж его все равно записали в товар, но прочие редко воспринимают его как мешок с плотью и костями, так что лучше на их мнение внимание и обратить.
Видят депрессивного такого мистера. Выглядит молодо, как посмотришь в глаза, так и вовсе еще совсем юноша. Злобный такой, но живой. Казалось бы, в лаборатории из него должны были это выбить, но нет, юношеская горячность так и осталась при нем, только теперь направлена в другое русло, далеко не такое мирное, каким было раньше. Лицо у него почти всегда одинаковое: все тот же холодный депрессивный взгляд, напряженные губы, немного нахмуренный лоб. Если он улыбается, то недобро, обычно с издевкой, а то и вовсе скалится. Давно не смеялся искренне, так что не исключено, что, насмеши его кто по-настоящему, выглядеть это будет также не очень привлекательно. Скорее всего, нечто сродни истерике. Пожалуй, стоит радоваться, что никто не задавался целью этот его смех услышать.
Несмотря на все старания Ши, по его лицу очень легко понять, в каком состоянии он сейчас находится. И не только по лицу – все его тело говорит о нем больше, чем он сам мог бы сказать словами. Например, его эта привычка теребить край рубашки или кофты, когда нервничает, или трясущиеся руки, когда начинается припадок. Зрачки его расширяются, когда он видит вокруг себя очередной кошмар, и даже если он продолжает говорить, делая вид, что ничего не происходит, у собеседника его может возникнуть стойкое и полностью правдивое ощущение, что на него сейчас набросятся и разорвут в клочья. Лучший выход в такой ситуации – как можно быстрее ретироваться, исчезнуть из поля зрения мужчины, пока ему не сорвало башню.
Его часто можно заметить просто наблюдающим, сканирующим взглядом окружающее пространство, но сам по себе Широ очень подвижен. Его движения точные и уверенные, быстрые. Походка твердая. Порой кажется, что в любой момент он может развернуться и дать в челюсть, при том даже не подав никаких признаков внезапной смены поведения. Прикосновения обычно грубые и небрежные, но чаще их нет вообще. Он не любит касаться других и терпеть не может, когда касаются его. Началось это не так давно, после пребывания в лаборатории, так что реакция на касание может быть острой.
Мало кто теперь смотрит на его тело, понимая, что во сне внешность можно подкорректировать как угодно, но в целом он находится в довольно неплохом для своего нынешнего положения состоянии. Не слишком худой, достаточно крепкий, хоть и в пределах нормы. Несколько осунувшийся от постоянного стресса, но за природной угловатостью, присущей его внешности, этого почти и незаметно. Но так, в целом, ничего примечательного в нем нет. Скукота. Пусть и некрасивым его не назовешь: все же высокий, стройный, кожа на удивление без шрамов и вообще без каких-либо признаков хирургического вмешательства. 
Как правило, большее внимание привлекают волосы. Длинные пепельные пряди слишком выделяются на фоне черной одежды, без нее – блекнут на фоне бледной кожи. Наверное, это могло бы выглядеть даже как-то мистически красиво, если бы все не портила его недовольная рожа.
Более всего премилый образ портят глаза. У Широ тяжелый взгляд, а смотрит он обычно пристально, без тени смущения, того и глядишь пожжет дырку. Иногда ему действительно интересно, но чаще он просто нарывается, смотрит, как отреагирует объект внимания. Цвет глаз, к слову, серо-голубой. Весь он на вид светлый и в определенном плане даже милый, но наслаждаться иллюзией, как правило, приходился недолго.
Черты лица точеные, острые, губы, как и брови, тонкие. Голос у Ши уверенный, с небольшой грубой хрипотцой. Говорит не слишком торопливо и не слишком медленно, дикция достаточно хорошая, с такой можно было бы и речи толкать, что у него, кстати, отлично получается. Но почти этим не пользуется. Да и вообще попусту растрачивает хороший голос. Мог бы и петь, если бы захотел, но таковое желание возникает крайне редко.
Если у Широ есть выбор в одежде, то выберет он, скорее всего, что-нибудь в черно-белых тонах, удобное и без экстрима. А так может носить, что под руку подвернется, одежда его мало интересует.

Широ находится на верном пути к сумасшествию. Для любого человека, понаблюдавшего за ним минут эдак с пять, сей факт очевиден, как «ненатуральность» натуральных соков. Фактически, рано или поздно он становится очевиден для каждого, даже для тех, от кого он пытается скрыть это всеми своими силами. И вроде бы всем уже все давно понятно, вот только сам этот почти сумасшедший почему-то свято верит в здравость своего рассудка. Потому что это пройдет. Потому что ему просто надо разобраться, выбраться из этой передряги, навести порядок в голове. Вот тогда-то и встанет все на свои места. А пока что? Пока надо всего лишь держать себя в руках и не слетать с катушек.
Все это, конечно, чушь собачья. Широ действительно учится спокойно воспринимать некоторые особо бредовые элементы своего сумасшествия и вроде бы даже понимает, что некоторые вещи, которые он видит или слышит, - всего лишь продукт его воображения. Шутка собственного же разума. Но тем хуже то, что остальное, упущенное из его внимания, он с легкостью принимает на веру, если то в должной степени похоже на правду, и сомневается в реальных вещах, которые кажутся ему недостаточно правдоподобными. Проблема в том, что грань правдоподобности для него размыта настолько, что он может верить в то, чему обычный человек, казалось бы, верить не должен. Его восприятие реальности искажено, разбито на осколки и выстроено в мозаику, в которой все – не то, чем кажется. Иногда это носит слабо выраженный характер, иногда доходит до такого абсурда, что терпеть становится невозможно. Тогда-то и начинаются вспышки ярости.
И ничего удивительного в этом нет. У каждого есть свой предел и тогда, когда окружающее его пространство превращается в сущий ад, Ши как-то уже и забывает, что может причинить ему вред, а что нет. И защищается, следуя инстинкту самосохранения. В результате же подвержен вспышкам агрессии даже не в критических ситуациях и в такие моменты с трудом себя контролирует или перестает это делать вовсе.
Правда, надо отдать ему должное. Держится он действительно хорошо. Большую часть своих приступов успешно скрывает и выдает его зачастую только слишком обеспокоенное или напряженное поведение, взгляд, чрезмерная агрессия или некоторые фразы, мысли, которые он по той или иной причине решил озвучить. На самом деле, чудится ему что-то почти что постоянно, он уже ко многому привык и воспринимает это как само собой разумеющиеся части материального мира, так что в те редкие периоды, когда сновидения полностью отступают, реальный мир кажется ему более фальшивым. Не таким настоящим, как то, что он привык видеть, так что воспринимает это как очередную иллюзию. Его же собственный привычный мир до ужаса мрачен и по стандартным меркам даже отвратителен.
Раньше Ши был разговорчив, теперь же более молчалив и холоден. Ему требуется некоторое время, чтобы дать адекватную оценку ситуации, но из-за того, что ему часто приходится анализировать увиденное и услышанное, хорошо развил логическое мышление и мог бы сойти за хорошего стратега, если бы действительно мог совладать с собой полностью. Однако, даже несмотря на шаткость своего положения, чрезвычайно уверен в себе, до нахальности. Ведет себя вызывающе и даже агрессивно, при том по отношению абсолютно ко всем, хотя прямую ненависть питает лишь к тем, кто виновен в том, что он стал товаром и, что еще хуже, почти что сумасшедшим, а это значит, что черт знает к кому.
Кстати, жаждет выяснить  их личности и оторваться на ублюдках по полной. Это, можно сказать, его новая жизненная цель, сразу после огромного желания выбраться на волю.
Да будет милостив создатель к тому дураку, который может счесть молчание Широ милым, забавным, а то и вовсе принять его за признак скромности. Такие люди могут разочароваться глубоко и надолго сразу же, как мужчина откроет рот или вообще посчитает, что на заднем плане оставаться нет надобности, а случается это часто, поскольку роль наблюдателя ему явно не по душе. Он не пытается вам понравиться, более того, он изначально нацелен на то, чтобы говорить вам только правду. Широ ненавидит врать, считая это уделом слабых и шебутных личностей. Если ему не захочется отвечать – он промолчит. Если ему захочется сказать, что вы баран – он это скажет. А поскольку баранов на свете много, то сообщать неприятные известия ему приходилось в своей жизни часто.
Не так уж много изменилось в его внешнем поведении со времен свободной жизни. Разве что прямолинейность Широ стала носить более агрессивный характер, его замечания стали более точными и редкими, речь – еще более грубой и вызывающий. Не признает границ в отношениях с другими людьми, никого не называет на «Вы», не любезничает, даже не здоровается и не прощается, не желает спокойной ночи и вообще класть хотел на все нормы приличия. Он зол. Почти что на все, что его окружает: на то, что он видит, на то, что слышит. Зол на то, что не может справиться со своим же разумом, зол даже на то, чего не существует. И больше всего зол на то, что не владеет абсолютно ничем в своей жизни.
Он часто напряжен, часто нервничает, но бывают и периоды, когда его «отпускает». Это может случиться тогда, когда ему представилась возможность свободно говорить с кем-то, кому его слова по какой-нибудь мистической причине не кажутся обидными. Это состояние может появиться тогда, когда вокруг ровным счетом ничего не происходит. Когда все слишком статично.
Стал крайне осторожен, не доверяет абсолютно никому и вряд ли доверится в будущем. Но это не значит, что он ненавидит весь мир. Это не значит даже того, что он как-то ограничен в общении с другими. Широ до сих пор, как и раньше, готов взять на себя ответственность за других, если этого не хочет делать никто другой или если так сложилась ситуация, но теперь уже, конечно, никто ему этого не позволит, если хочет жить.
Действительно верит в то, что может избавиться от галлюцинаций, если его прекратят пичкать искусственными снами, но на деле уже никогда не станет прежним. Все, что его окружает, так и останется для него сущим адом. Однако, даже если бы он и знал это, все равно бы не прекратил попытки выбраться на свободу, хотя бы только потому, что жить так, как он живет сейчас – настолько противно, что хоть головой пробивай себе в стене выход.

Привычки:
- теребит руками край рубашки или кофты, когда нервничает;
- щелкает пальцами в такт мелодии, если музыка ему очень нравится.
Страхи:
- боится сильной физической боли, потому что знает, что это такое. От того часто избегает прикосновений, при том может как шугнуться, так и заломить вам руки, а то и вовсе врезать и даже не осознать, как это так у него вышло.
- боится стать таким, как те, которые даже и не подозревают, что их продают.
Любит:
- молоко;
- мяту;
- корицу;
- звуки игры на гитаре;
-  сон без сновидений.
Не любит:
- запах табака;
- иглы;
- лгунов.
Желания:
- устроить массовый геноцид тем, кто подарил ему психическое расстройство и статус игрушки, а заодно от этого статуса и избавиться.
Навыки:
- игра на гитаре;
- пение;
- физическая и психическая выносливость;
- быстро бегает;
- неплохо дерется.

1. Родился во французской провинции, в среднеобеспеченной семье матери-бухгалтера и отца-учителя. Родителей не помнит.
2. Сразу после выпуска из школы съехал с родительской квартиры и переехал к друзьям, решив не продолжать обучение.
3. Постоянно менял место жительства и работы, отчего завел очень обширный круг знакомств.
4. Пофигистичный обладатель кучи врагов.
5. Был участником любительской рок-группы.
6. Начал учиться игре на гитаре еще в школе и до сих пор обожает это дело. Любовь к музыке пронес через всю свою жизнь. Помнит большинство выученных мелодий.
7. Вечно попадал в разные переделки, но отделывался, как правило, легким испугом или малыми потерями. Зато друзья и знакомые его огребали по полной, будучи не столь удачливы.
8. В большинстве авантюр, в которых он участвовал, самолично являлся мастером-затейником.
9. Есть лучший и, пожалуй, единственный настоящий друг, - Марк. Не помнит о нем совершенно ничего, в воспоминаниях осталось только имя.
10. Помнит много деталей из своей прежней жизни, но почти от всех нет толку.
11. Из пребывания в лаборатории помнит только незначительные детали и обрывчатые картины, но лучше всего – жуткую, невыносимую боль. Почти все проводимые над ним эксперименты были крайне болезненны.
12. Рекордсмен по количеству неудачных попыток побега из лаборатории.
13. И из клуба.
14. Продолжает увеличивать счет дебошей и попыток бегства, не собираясь останавливаться и в дальнейшем.
15. Все сны, которые он когда-либо видел с начала экспериментов, - кошмары.

Чувство собственного достоинства.

Раб.

576937899

Тему.

Отредактировано Shiro (25.03.2012 00:55:28)